13/11/2020
Найман, my man!
«Как я перестал бояться и полюбил академическую музыку», — автор канала «Признаки жизни» о саундтреке Майкла Наймана к фильму Джейк Кэмпион «Пианино»
автор | Николай Грунин (Москва)
Как музыкальный журналист сотрудничаю с Forbes и Институтом Музыкальных Инициатив (ИМИ.Журнал). Ранее публиковался в Известиях, российской версии NME и на портале «Союз.ру».
Спектр моих музыкальных интересов, помимо классического и «альтернативного» рока, включает академическую музыку XX-XXI веков, современный джаз, афробит и электронную музыку. Обо всем этом стараюсь писать в своём Telegram-канале «Признаки жизни» через призму интересных историй и необычных фактов из жизни музыкантов. Впрочем, размещаю там и более актуальное: рецензии на новую музыку, песни под настроение и мемы.
В начале 2005 года по рекомендации друга я впервые послушал саундтрек Майкла Наймана (р. 1944)
к фильму Джейн Кэмпион «Пианино». К тому моменту я уже видел несколько фильмов, созданных творческим тандемом Наймана и Питера Гринуэя, в котором композитору отводилась особая роль: его произведения не просто дополняли авангардные эксперименты режиссёра и, как это часто бывает, заполняли паузы между диалогами, но давали картинам дополнительное измерение. По большей части это измерение было ироническим, и выбивало из реальности контрастом между академической формой и доходчивым, энергичным содержанием.
Правда иногда, особенно к финалу «Повара, вора, его жены и её любовника», пятой коллаборации между режиссёром и композитором, это измерение достигало иных высот. Именно могучая, тягучая «Memorial», превратившая финальную сцену фильма в трагедию поистине античного размаха, впервые обратила на работу композитора моё пристальное внимание. Иными словами, к моменту первого прослушивания «Пианино» Майкл Найман существовал для меня исключительно в качестве соавтора Гринуэя — тем любопытнее была его работа вне этого дуэта. А вот предположить, что творчество композитора будет 15 лет спустя входить в мой личный топ-10 по количеству прослушиваний наряду с The Cure, U2, Тори Эймос и New Order, тогда было практически невозможно.
Michael Nyman - Memorial
Обработка видео...
M. Nyman. Memorial
Диапазон моих музыкальных интересов в 2005 году был достаточно типичен для 21-летнего молодого человека, недавно открывшего для себя заплывы по просторам интернета под пиратским флагом. Благодаря сервису last.fm я более-менее точно могу воспроизвести картину тогдашних своих увлечений: классический рок, истерический панк, лоу-фай-эксперименты Петра Мамонова, немного медленного, эпического пост-рока — вперемешку с, прости господи, поп-хитами. Музыка из «Пианино» заметно контрастировала с этим окологитарным ландшафтом – она скорее напоминала что-то забытое, из детства. Перед глазами плыл образ папы, сидящего в преддверии шумного семейного застолья за расстроенным фоно, в ушах проносились бесконечные гаммы из квартиры сверху.
Несмотря на это стилистическое расхождение, саундтрек к «Пианино» подчинил мои вкусы с тоталитарной основательностью. На протяжении нескольких месяцев я не мог слушать ничего, кроме него — в плеере «ВКонтакте» и в айподе звучало только сверхделикатное, почти неземное дрожание струн рояля. Да, со временем я обращу внимание и на другие работы Наймана — прежде всего, на их концертные версии, сыгранные с Michael Nyman Band. Тогда я постепенно осознаю, в какой степени его творчество зиждется на «классической» традиции — в том числе на переосмыслении каталогов Пёрселла и Моцарта, вывернутых минималистом наизнанку. Таким образом, музыка Наймана приоткроет для меня дверцу волшебного шкафа академической музыки. Но именно в тот момент, в феврале 2005 года, музыка из «Пианино» парадоксальным образом стала в моей голове продолжением рок-н-ролльной традиции.
Big My Secret
Обработка видео...
M. Nyman. Big My Secret
Квинтэссенция «Пианино», «The Heart Asks Pleasure First», напоминала такие инструментальные работы, как «Walk in the Park» Dredg, «Mellon Collie and the Infinite Sadness» The Smashing Pumpkins,
а также хрупкие, проникновенные треки Radiohead вроде «Like Spinning Plates», построенные вокруг повторяющихся и, чего там греха таить, довольно простых клавишных партий Тома Йорка. Отчёта в том, что работа Наймана была создана заметно раньше этих записей и вполне могла их же и вдохновить, я себе в тот момент не отдавал. Кстати, со временем я начал находить подтверждения тому, что связка фортепианных работ Майкла и рок-музыки происходит не только в моём восприятии: к примеру, в скандально знаменитом фильме Майкла Уинтерботтома «9 песен», где развитие любовного романа сопровождается саундтреком в исполнении Black Rebel Motorcycle Club, Primal Scream и Franz Ferdinand, герои между концертами инди-рок-звёзд посещают сольное выступление Наймана и восхищаются его проникновенной игрой.
Сам фильм «Пианино» я посмотрел значительно позже — и был разочарован. В отличие от идеальных произведений Гринуэя/Наймана, здесь картинка, по-своему живописная и захватывающая, всё же не выдерживала веса этой гениальной музыки. Райский голос, рождённый Найманом, вкладывался отнюдь не в божественные уста, а местами банально заглушался насыщенной сюжетной линией. Сверх-эмоциональная игра актёров и сверх-эмоциональная музыка вынуждены были бороться за внимание зрителя — и картинка, воздействовавшая на главный человеческий орган восприятия, оказывалась в более выигрышном положении. Все полученные фильмом призы, и в частности «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля, я склонен относить на счёт наймановского саундтрека.
Чуть позже в моих плейлистах появились Стив Райх, Терри Райли, Филипп Гласс. Их иногда чересчур стройные, иногда чересчур холодные, упрощенные (относительно пышной и, на мой вкус, перенасыщенной музыки XVIII-XIX веков) произведения не давали сознанию растечься по сотням партий отдельных инструментов, и в концентрированной форме сообщали основные принципы логики построения «классического» произведения. А обращение к корням современного минимализма, в том числе к произведениям Джона Кейджа, имело и совсем уж неожиданный извод. Большинство битломанов недолюбливает композицию «Revolution №9» из «Белого альбома» The Beatles, как и все аудио-эксперименты, созданные Джоном Ленноном в соавторстве с Йоко Оно. Как битломан с многолетним стажем, я в полуавтоматическом режиме осуждал 8-минутный эксперимент Леннона, считая его в лучшем случае неудачной шуткой гения парадоксов. После прослушивания Кейджа и знакомства с описаниями перформансов вдохновлявшейся его идеями арт-группировки Fluxus (членом которой была и Оно) этот саунд-коллаж предстал не только логичным, но и наиболее прогрессивным из всего, когда-либо созданного битлами.
Revolution 9 (Remastered 2009)
Обработка видео...
The Beatles. Revolution №9 (Remastered 2009)
Можно ли считать минималистов, чьи произведения популяризировались одновременно с мировой рок-революцией, частью рок-волны? Для меня это не подлежит сомнению. Сегодня я слушаю «Guitar Counterpoint» и слышу эксперименты группы Foals с полиритмами, слушаю «In C» — и мне мерещится, что сейчас из-под многослойной структуры выплывет узнаваемый рифф «2 Rights = 1 Wrong» пост-рок-могулов Mogwai. Что и говорить про альбом «кавер-версий» на кейджевскую «4’33», на котором засветились как популяризаторы индастриала Einsturzende Neubauten и Laibach, так и автор широко известной музыки к «Амели» Ян Тирсен, а также электронщики Моби и Depeche Mode. Кроме того, здесь нельзя не упомянуть, что входивший во Fluxus Джон Кейл позднее нашел иное применение репетитивным техникам – и после его скрипичных экспериментов с Velvet Underground рок-музыка уже не была прежней. Да и ансамбль Наймана неспроста называется Michael Nyman Band — это настоящая полноценная рок-группа, движение в которой, как и в большинстве рок-групп, регулируется гордо восседающим посередине бас-гитаристом.
Недавно мне довелось побеседовать с глыбой отечественного минимализма Владимиром Мартыновым, называющим одним из первых рок-произведений «Весну священную» Стравинского, и считающим, что академизму нет места в XXI веке — ведь нотная музыка «не собирает и 30 человек», в то время как на рок-музыкантов ломятся сотни. Не имея намерения спорить с замечательным композитором и теоретиком, лишь отмечу, что людям, прокладывающим мосты между современной поп-музыкой и академическим авангардом, в будущем место уж точно найдётся. Среди отечественных авторов тут можно отметить как самого Мартынова, так и его соратника Алексея Айги и, например, Сергея Курёхина. А среди иностранных на ум первым приходит имя Майкла Наймана, соединившего в своей работе для одного инструмента тоску, одиночество, любовь и страсть — эмоции, максимально понятные любому современному человеку вне зависимости от его музыкальных предпочтений. Называется эта работа «Пианино».
Публикацию подготовили Мария Невидимова и Жанна Савицкая