Погружение в миф
текст Алины Моисеевой
В Культурном центре Андрея Вознесенского прошли премьерные показы «Некийи» — первой в России оперы-инсталляции — экспериментального проекта композитора Дмитрия Курляндского и видеохудожника Елены Немковой на один из эпизодов гомеровской «Одиссеи».
Фото © Алексея Дуплякова
«Некийя» продолжает ряд сочинений, где Дмитрий Курляндский обращается к сюжетным истокам оперного жанра — древнегреческому мифу и античной трагедии. В конце нулевых появилась опера «Астероид 62», название которой связано с именем музы любовной поэзии Эрато. Следующее сочинение — «Носферату» — музыкальное претворение мифа о пленении юной богини Персефоны, где центральным персонажем становится бог подземного царства. Все эти оперы написаны на либретто Димитриса Яламаса, современного поэта, филолога и либреттиста. В 2017 году на Holland Festival прошли показы оперы «Октавия. Трепанация», где в частности использовались фрагменты пьесы Сенеки о римском императоре Нероне.
Как и в «Носферату», действие «Некийи» происходит в пространстве потустороннего мира, однако роль главного персонажа — Одиссея — примеряют на себя сами зрители. Согласно одному из сюжетов гомеровской поэмы, герой спускается в Аид, чтобы встретиться с духом провидца Тиресия. Оказавшись в царстве теней, он слышит голоса погибших воинов и четырех женщин: Эвридики, троянской жрицы Александры (Кассандры), Алкесты, отдавшей жизнь за «тленную любовь к мужчине», Эпикасты (Иокасты), матери и жены фиванского царя Эдипа. В опере действие сосредоточено на монологах этих героинь — четырех поэтических текстах, с которыми зритель должен ознакомиться до перемещения в пространство музейного Аида.
В самой опере от этих монологов остаются лишь едва заметные перешептывания и полупрозрачные призвуки, сквозь которые время от времени прорываются редкие всхлипывания и сдавленные хрипы. В облаке четырех бесплотных монологов неожиданно ясно и четко проявляются отдельные слова и реплики, как отголоски живого, земного: «холодно в Аиде», «останусь здесь», «слышишь».
В опере-инсталляции Курляндский снова задействовал солистов Электрохора — непрофессиональных вокалисток, которых, скорее, можно назвать артистами-универсалами. В 2017 году вместе с ансамблем N’Caged они освоили головоломную партитуру ранневской «Прозы», в этом сезоне участвовали в «Парасомниях» Курляндского-Мартынов уже в качестве перформеров.
«Некийя» изначально существовала как опера-инсталляция с участием двух танцоров (хореография Анны Гарафеевой). В нынешней версии рельефу партитуры отвечают лишь иллюзорные образы видеоарта. Одновременно на четырех стенах проявляются и исчезают абстрактные видения: матовые разноцветные разводы, извилистые линии, синие окна с белыми бликами, плавающие оранжевые пятна. Это — так называемые фосфены — оптический эффект возникающий при легком надавливании на веки. На протяжении одного цикла эти разные по динамике образы растекаются по стенам небольшого темного пространства, окончательно уводя от реальности в инфернальную сферу.
«Некийя» — это опера-медитация, где зритель имеет возможность сконцентрироваться на собственных ощущениях и переживаниях. Время в ней, как и в воображаемом Аиде, подчиняется своим законам: один небольшой фрагмент событийно насыщенной поэмы Гомера растягивается и закольцовывается благодаря многократным повторам одного часового блока. Сам жанр оперы-инсталляции не только обусловливает иммерсивность постановки, но и дает возможность зрителю самостоятельно устанавливать для себя временные рамки оперного действа. Для кого-то будет достаточно нескольких минут, а кто-то захочет продолжить просмотр и после прохождения одного цикла.
