18/07/2018
«На условный юго-восток нашей планеты»
Stravinsky.online перепечатывает заключительное письмо музыковеда Елены Мусаелян к друзьям и коллегам, написанное в июле 2017 года перед её отъездом из России.
Год назад из России уехала Елена Мусаелян - один из самых ярких музыковедов молодого поколения. Её бэкграунд - множество статей о современном музыкальном процессе, своим качеством и точностью наблюдений безусловно продвинувшим вперёд молодую музыкальную критику (вручение ей премии "Резонанс" в числе первой тройки призёров было не поощрением, а скорее фиксацией очевидного); успешные проекты в ЗИЛе в непривычной для тех лет роли музыкального куратора, выступления в музыковедческой секции МОЛОТа, работа в редакции "Играем с начала", преподавание в Гнесинке, дипломная работа о творчестве композиторов группы "Пластика звука" и многое другое.
Елена уехала не на Запад, а на "условный юго-восток", и не ради "нового витка" и без того продуктивной карьеры, а с целью добровольного отказа от неё - о чём она и написала в своей заключительной и общедоступной записи в Facebook. Думается, что этот личный и публичный манифест нашей коллеги, написанный прошлым летом, интересно перечитать именно сегодня - обособленно и на расстоянии года после самого события отъезда.
Так получилось, что Елена стала первым музыковедом, узнавшим - за несколько дней до своего отъезда - о планах создания нашего сайта, и её одобрение этой идеи стало важным подтверждением, что мы, возможно, нащупываем верный путь.
Дорогие мои друзья,
пишу этот пост, чтобы, теперь уже, попрощаться со всеми вами. Я уезжаю очень далеко и надолго, обратного билета нет, стимулов возвращаться - на данный момент - тоже. Никто не знает, как сложится жизнь дальше, так что да: это может быть навсегда.
Завтра (уже сегодня) самолет унесет меня на условный юго-восток нашей планеты, и там я планирую пробыть какое-то время на любимом острове, а потом отправиться воплощать все свои давние мечты,связанные с Гималаями, Лхасой, Дхарамсалой, Варанаси и другими местами.Если получится, доберусь до Новой Зеландии и может быть загляну в Австралию. Но это как пойдет.
Этот этап жизни закончен. Почему? Ответить можно по-разному, но главный ответ,наверно, звучит так: мы с моей душой очень соскучились друг по другу. И необходимость контакта с ней перевешивает важность всего остального.
Решение, точнее говоря, понимание неизбежности этого поворота пришло ко мне, конечно,не сейчас. Мне кажется, что изменить свою жизнь мне хотелось столько, сколько я себя помню. Но если говорить о каких-то переломных моментах, один из них произошел осенью прошлого года, когда я стояла утром на автобусной остановке и ждала автобуса, чтобы доехать до метро,а затем на метро- до работы. Я вдруг увидела, поняла в одно мгновение,какой будет моя жизнь через десять лет и дальше, если я ничего в ней не изменю. Ощутила,что впереди меня ждет все то же самое: да, я могу провести еще тысячу проектов и написать сотню статей, я могу прожить новые романы и создать какие-то отношения, но во всем этом меняться будет только количественный показатель, не качественный,в его глубинном смысле. Состояние моей души останется точно таким же. И если это будет так,то я готова умереть прямо сейчас. Сию секунду. Потому что продолжать все это так, как есть - для меня бессмысленно.
Тогда у меня не было депрессии или каких-то особенных трудностей на работе или в личной жизни, наоборот,это был период довольно насыщенный событийно и эмоционально. Ну, вы помните, "Другое пространство", множество ярких проектов в ЗИЛе, все дела.
И пронзающее насквозь ощущение, что я живу не свою жизнь.
Мысль о смерти, кстати, совсем не была случайной: тогда я ясно ощутила, что это было предупреждение свыше. Либо я что-то делаю со своей жизнью самостоятельно, либо за меня это сделает судьба- послав какой-нибудь несчастный случай, или неизлечимую болезнь,одним словом, испытание явно не из легких- как для меня, так и для моих родных.Мы часто задаемся вопросами, "за что"нам те или иные страдания: так вот все они, в конечном итоге, имеют цель вернуть нас к своей собственной душе и заставить ее услышать, и, как правило, увы,это приходится проживать через боль. Но если быть чуткими к знакам, иногда это можно определить заранее. И развернуть свою лодку в противоположном направлении, пока не поздно.
В общем, если до этого я только абстрактно мечтала о каких-то изменениях, тут стало ясно, что они неизбежны. Я, правда, тогда еще не понимала, насколько все серьезно)
А потом зов души становился все сильнее и сильнее, и противостоять ему уже было невозможно. Стало очевидно, что то, чего хочется, несовместимо не только с работой, но и с жизнью в Москве. Чего же хочется? В первую очередь, тишины. Внешней и внутренней. Во-вторых, общения,в этой тишине, с Богом. Простите, все мои неверующие друзья, за оскорбление ваших атеистических чувств) Могу только добавить, что желание, даже, я бы сказала, жажда по контакту с божественным источником- это вполне конкретная и абсолютно реальная вещь. Это даже не про веру как таковую: мне трудно употреблять глагол "верить" в отношении того, что я просто знаю. Верить - это вроде как допускать существование того, что не подтверждено опытом, так ведь? Боюсь, если б у меня не было личного опыта этого общения, никакая"вера" меня бы не устроила) Так что ни о каких поисках, сомнениях и т.д. речи не шло и не идет сейчас. Просто этого общения стало нужно больше. В разы. И для него необходимо освободить место.
Как я буду жить без классической музыки. Не знаю.
Как правило, все мои друзья, с которыми я делилась своими планами, на этом этапе уже уставали от концентрации духовности в разговоре и начинали забрасывать меня вопросами практического характера- если вы читаете этот пост, они непременно возникнут и у вас, так что ниже постараюсь на них ответить.
Что я буду там делать.
Вообще-то я необыкновенно талантливо умею не делать ничего. Правильнее было бы сказать "делать ничего", но в русском языке такой конструкции, к сожалению, нет. И почему-то в этот мой талант никто не верит и большинство моих друзей скептически уверяют меня в том, что мне уже через неделю станет скучно. Я даже не буду развивать мысль, что скучно наедине с собой мне не бывает в принципе никогда. Но как может быть скучно,если рядом с тобой океан и необыкновенной красоты природа- мне этого не понять. Впрочем,каждому, конечно, свое. Рациональный ответ у меня все-таки тоже заготовлен: во-первых, со мной в чемодане едут все мои дневники за последние двадцать лет жизни, которые мне нужно перечитать, и, в прямом и переносном смысле,переписать. Во-вторых, у меня есть творческие планы,о которых я не хочу распространяться. В-третьих, разного рода духовные и телесные практики, о которых я тем более не хочу распространяться. В-четвертых, рано или поздно мне нужно будет организовать себе некий способ зарабатывания денег - но в ближайшие несколько месяцев, к счастью,этот вопрос для меня не столь актуален, а там жизнь покажет, куда двигаться.
Как восприняли родители.
Сложно. За последние пару месяцев родители прошли,как по учебнику психологии, все пять стадий принятия неизбежного – отрицания ("что за чушь ты несешь"), гнев (… лучше не цитировать, достаточно сказать, что с мамой мы не общались почти три недели, и скандалы не утихали), торг ("а может быть ты уедешь на месяц,а потом вернешься? А может быть,ты лучше на даче поживешь, чем тебе не перезагрузка?"), депрессия ("за что мне такая дочь" и слезы), и, кажется, пришли к принятию. Несколько дней назад мама, передавая мне чайник за столом, внезапно спросила:
- То есть ты хочешь сказать, что я тебя больше никогда не увижу?
И это было сказано таким будничным тоном, словно:
- То есть ты завтра вечером к нам не придешь?
Я даже растерялась от неожиданности. А потом сказала:
- Мам, ну есть же скайп…
- Да,кстати, я недавно обнаружила, что и в вотсапе есть видеозвонок, - как-то подозрительно легко согласилась мама. После того, как она приняла мое вегетарианство ("Рыбу тоже теперь не ешь? Хорошо"), а потом и красные волосы ("Иди посмотри на свою дочь", - сказала маме папе, когда я с торжествующим видом появилась на пороге родительской квартиры с ярко-красными волосами, но уже через пару дней, поглядев на меня, она заметила: "А мне даже нравится"), по-моему, ей уже не так далеко до состояния Будды. Папа же решил воздерживаться от комментариев, кроме тех, что все в жизни пустяки и мы все равно все умрем, так что зачем тратить время на споры. Иногда я подозреваю, что мои родители в глубине души буддисты, просто они об этом не знают.
Как я буду жить без классической музыки.
Не знаю. Единственное, что меня в некотором смысле успокаивает - это что музыка и вообще вся наша европейская культура настолько впиталась в меня, настолько, можно сказать, составляет мою плоть и кровь, что она уже никуда из меня не денется, что я буду ощущать и слышать ее в себе,оказавшись хоть на вершине Эвереста, хоть в джунглях затерянных индонезийских островов. Мой предотъездный концертно-театральный марафон помог мне в этом убедиться- а еще в том, что, при всей к нему любви, в рамках этого мира мне стало тесно. Наше культурное сообщество невероятно интеллектуализированно- до такой степени, что прикоснуться к чему-то глубже разума, находясь внутри него, практически невозможно. Если вдуматься, это же удивительный парадокс.На днях, будучи в гостях в Салтыковке у прекрасных Петр Поспелов и Elena Cheremnych, пока хозяева и гости предавались банным удовольствиям, я наглым образом отрыла в шкафу книжку про Губайдулину и, раскрыв наугад, наткнулась на пару зацепивших меня цитат: "Религиозность весь западный мир уже потерял, значит, обрести это пространство, это измерение, когда земля соединяется с небом, осталось только в искусстве" - говорит Софья Асгатовна в интервью "Музыкальному обозрению" в 2007 году (привожу цитату как есть, хоть она и режет мне глаз своей несогласованностью: тут либо надо вырезать слово"обрести", либо добавить, например, "осталось возможно". Простите). И еще: "Религия и искусство относятся друг к другу как естественное и искусственное в жизни человеческого общества вообще: религия - это наша естественная духовная жизнь, а искусство - наша искусственная духовная жизнь, то есть дело рук человеческих, наша человеческая духовная активность, наш ответ на любовь Творца" - это уже из книги Валентины Холоповой 2011 года. По поводу того, что есть искусство и обязательно ли его нагружать ролью заменителя духовной жизни, с ней, конечно, можно поспорить. Однако для себя, поразмышляв немного в этом направлении, я поняла одно: пока (лично у меня) не налажена первая ("естественная"духовная жизнь), мне постоянно будет хотеться от второй ("искусственной") больше, чем она может дать (и возможно больше, чем она должна давать). Кстати, может быть, в этом заключается проблема и самой Софьи Асгатовны (это, конечно, уже не мое дело, просто гипотеза).
Несколько дней назад мама, передавая мне чайник за столом, внезапно спросила: - То есть ты хочешь сказать, что я тебя больше никогда не увижу?
И это было сказано таким будничным тоном, словно: - То есть ты завтра вечером к нам не придешь?
Как мне сейчас.
Последние дни очень, простите за выражение, колбасило, и я, хоть и научилась смотреть на все свои состояния, от эйфории до паники, как бы со стороны, очень от этих качелей устала. Как ни отстраняйся, все они так или иначе переживаются через тело - а у моего, после недавней болезни, сил пока совсем немного. Последним заметным гостем была печаль - и была она такой силы, что в конце концов мне пришлось просто лечь и наблюдать, как по мне прокатываются ее волны, одна за другой,с все нарастающей интенсивностью. Это было так тяжело, физически, что я буквально не могла поднять руку. Я лежала и думала: интересно, а можно ли утонуть в печали,если в кои-то веки ничего с ней делать. Совсем ничего. Просто позволить ей быть. На вторые сутки я полностью смирилась с тем, что теперь она будет со мной всегда. Я пообещала ей взять ее с собой на Бали и даже начала ей рассказывать, как посажу ее рядом с собой на берегу океана и мы будем долго-долго смотреть с высокого обрыва на волны, пока… и так далее. Так, убаюкивая ее, я заснула, а на следующее утро проснулась с легкостью во всем теле и какой-то придурковатой веселостью. От печали не осталось и следа. И это в очередной раз убедило меня в том, как же здорово (и здорОво) относиться с абсолютным принятием,непротивлением к любым эмоциям, которые мы переживаем. Казалось бы, это не так уж и сложно, но кто может себе позволить в ритме жизни мегаполиса посвятить, например, пару дней исключительно печали? Ничему больше, ни на что не отвлекаясь, только ей одной? Нам же нужно бежать на работу, нужно идти в магазин, нужно отвечать на электронную почту и проверять ленту фейсбука. А все пугающее и неприятное мы загоняем внутрь себя, чтобы не мешало. Лишь бы не чувствовать. Не прикасаться. Не заглядывать внутрь. А потом здравствуй, невроз, зависимости от чего и кого угодно и вялотекущая депрессия на много лет.
Я все это знаю более чем хорошо. И только сейчас начинаю понимать, какой же это кайф - внимательное и бережное отношения к себе, своему телу, эмоциям и состояниям. Это и есть та самая безусловная любовь к себе, которой всем нам надо учиться. А напрактиковавшись на себе, выходить с ней ко всем другим. В самом глобальном смысле это и есть мой план: обрести любовь внутри, бесконечную, радостную, свободную от каких-либо условий, и только после этого, уже на этом фундаменте, воздвигать что-то новое в своей жизни. Что именно- пока даже представить не могу 🙂
Ощутила, что впереди меня ждет все то же самое: да, я могу провести еще тысячу проектов и написать сотню статей, я могу прожить новые романы и создать какие-то отношения, но во всем этом меняться будет только количественный показатель, не качественный, в его глубинном смысле.
На этом можно было бы и закончить, однако сегодня со мной произошла довольно удивительная история, которая очень просится в этот пост. Пару недель назад, удивляясь тяжести протекания бронхита, диагностированного пришедшим на дом врачом,я доползла-таки до поликлиники и сделала флюорографию- но к тому времени, когда были готовы ее результаты, уже чувствовала себя значительно лучше и вовсю погрузилась в решение суетливых предотъездных дел, начиная от визы и заканчивая глобальным разбором квартиры(что к родителям, что выбросить,что взять с собой- ох и сложно это, надо заметить, упаковывать всю свою жизнь в один чемодан). Так получалось, что все эти дни зайти в поликлинику было совсем некогда - и в результате только сегодня, побегав по Москве и докупив все последние необходимые мелочи, я решила забежать напоследок и туда. Ну, чтобы не оставалось незавершенных дел, что ли.
Прихожу, иду во флюорографический кабинет, называю свою фамилию. Девушка роется в папках, достает мой лист и меняется в лице.
- А вам… не звонили?
- Я могла пропустить звонок, а что?
- Вам должны были позвонить.
- А в чем дело?
- … врач прописал вам пройти рентген. Срочно.
Ощущаю, как по спине пробегает холодок.
- А… с ней что-то не так?
Колеблется.
- Скажите,пожалуйста.
- Да, не так. Есть непонятное затемнение,и его нужно проверить.
- И что оно может означать?
Отводит глаза.
- Я не врач, я не могу ставить диагноз. Срочно делайте рентген и с ним уже идите к врачу.
Человек так устроен, что в состоянии неизвестности сразу начинает думать о самом плохом. Мысль приходит и оглушает тебя, и тут же включается режим эмоциональной анестезии: так, сейчас не до реакций, надо собраться и сделать то, что нужно.А нужно было, как оказалось, пройти настоящий квест: рентген уже закрыт, потому что они работали до обеда, ближайшая запись только на 24-е и раньше, к сожалению, никак, но вдруг вам удастся в другой поликлинике; поиск другой и ближайшей, рассказ о том, как срочно нужен рентген,да, вы можете оформить как платную услугу, подойдите вот туда, здравствуйте, сегодня у нас прием платных услуг, к сожалению,уже закрыт; но что же мне делать, понимаете, у меня завтра самолет и нужно именно сегодня; тогда попробуйте подняться в 710 кабинет - а к кому это? - к главврачу, может быть, он решит вашу проблему; главврач в отпуске, но секретарша дозванивается до него и с его слов отправляет меня снова на рецепшн - оформляйтесь к нашему дежурному врачу, да, можно прямо сейчас и без записи, да, он может сделать направление на рентген, и если повезет, они успеют напечатать уже сегодня. И вот я сижу под дверью неизвестного мне дежурного врача незнакомой поликлиники со своей флюорографией с непонятным затемнением и пытаюсь осмыслить, что происходит. Я же хотела только забежать и забрать результаты - думала,так, формальность, а потом идти домой и дособирать чемодан. А в итоге от того, что сейчас скажет об этом снимке врач, все мои дальнейшие планы могут рухнуть в одну секунду.
И в голове крутится одна мысль. Неужели. Неужели я все-таки не успела. Неужели то, о чем я думала, настигло меня раньше, чем я развернула свою лодку в сторону острова богов.
Неужели сейчас придется все отменить.
И тут приходит такое отчаянное упрямство: нет.Если сейчас выяснится то, о чем я думаю, я не буду ничего менять. Я все равно уеду на остров, и если так суждено, пусть там все и закончится.
- Проходите, пожалуйста, - зовет меня дежурный врач и как-то очень вовремя выводит из опасных мыслей.
Рассказываю все с самого начала, протягиваю лист с флюорографией. Смотрю на ее лицо. Секунды тянутся как часы.
- Пневмония, - наконец говорит она, - и я чувствую, как меня отпускает.
Пневмония. Всего-то.
- И все? - не удержавшись, спрашиваю ее.
- И сколиоз. Больше я тут ничего не вижу.
Она меня слушает ("на слух сейчас уже все чисто, но рентген давайте сделаем"), через пятнадцать минут я уже приношу ей снимки, она внимательно их изучает,идет советоваться с коллегами, несколько врачей передают их друг другу из рук в руки, щурясь,поднимают к лампам, и вот наконец она возвращается ко мне с улыбкой.
- Все чисто, - говорит она.
Так я узнала, что пару недель назад перенесла воспаление легких.
А еще - что наша медицина может быть поразительно человечной. Бегая от кабинета к кабинету, я не услышала ни единого грубого слова, и длинная цепочка людей, в которой каждый относился к моей ситуации с сочувствием (какое вообще им дело до моего самолета?), передавал меня следующему, действовал вопреки формальностям и даже нарушал существующие правила, в итоге быстро и совершенно бесплатно решила мою проблему. Если я еще скажу, что в разгар всей этой беготни выяснилось, что я забыла дома медицинский полис, без которого ни одно действие в медицинском госучреждении совершить невозможно, но даже это никого не остановило, вы, наверно, мне даже не поверите.
Однако это было так. Что сказать? Чудеса? Или сила защитного амулета - яркого цветного шнурочка, подаренного ламой Сопой Ринпоче для помощи во всем и завязанного у меня на запястье? 😀
Я уезжаю очень далеко и надолго, обратного билета нет, стимулов возвращаться - на данный момент - тоже.
Этот пост очень длинный, но зато последний: все свои дальнейшие приключения я уже не смогу здесь публиковать, потому что ощущаю отделение от той личности, которая вела этот аккаунт. Но страницу удалять не буду, оставлю ее на память и как средство связи,вот только совсем не обещаю, что буду эту связь активно поддерживать. Чувствую сейчас огромное желание информационной изоляции, так что для новой жизни, наверно, заведу альтернативный канал, о котором будут знать только самые близкие, а сюда постараюсь заходить по возможности редко. Что касается срочных вопросов, особенно в связи с деятельностью Ассоциации музыкальных критиков, со мной на связи будет Ярослав Тимофеев. И если что, он всегда будет знать,в какой точке планеты я в данный момент нахожусь и что, в общих чертах, со мной происходит)
Что ж. Кажется, это все.
Нет, есть еще кое-что: мне, в отличие от Анны Гавальды, совсем бы не хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал. Мысль об этом меня, скорее, тяготит. Простите за пример, но когда человек уходит из жизни, меньше всего ему хочется, чтобы его словами или слезами тянули назад (сейчас я это очень хорошо ощущаю). Так что, пожалуйста (пожалуйста) не пишите мне ничего вроде "возвращайся скорее, будем очень ждать". Если очень хочется, подумайте о моих родителях: даже они мне такого не говорят. Только представьте, какой это уровень просветленности. Если у вас есть дети, подумайте о них:однажды они могут захотеть пойти за своей душой и уехать на край света. И вы должны будете их отпустить, потому что ничего более важного в этой жизни нет.
Спасибо всем и каждому из вас за дружбу, общение и тепло: это бесценно, и это навсегда останется со мной. Спасибо фейсбуку, познакомившему меня со столькими замечательными людьми и позволявшему сохранять и развивать связь со всеми, кто особенно дорог. Спасибо за все эти годы.
А теперь давайте прощаться.