книги
18/05/2020
Увидеть Вечность: композитор Дмитрий Смирнов об Уильяме Блейке
Текст: Дмитрий Смирнов
40 дней назад ушёл из жизни композитор Дмитрий Смирнов. Сегодня мы публикуем фрагменты его книги, посвящённой английскому поэту, художнику и гравёру Уильяму Блейку.
Загадочная фигура Блейка очаровала композитора ещё в юности. Дмитрий Смирнов написал более 40 сочинений на тексты поэта, а в 2016 году выпустил о нём книгу. Хрустальные чертоги, реки жизни, образы лучезарных ангелов и таинственных призраков в музыке Смирнова переплетаются с текстами Уильяма Блейка и создают новый — особый и притягательный, звучащий мир.
На русском языке книга «Брейк. Биография» вышла в 2017 году. За возможность публикации благодарим издательство MAGREB.
Композитор Дмитрий Смирнов. Источник фото: mus.academy
МОЙ БЛЕЙК
Мне было лет десять, когда в моей филателистической коллекции появилась мышиного цвета марочка с портретом человека с добрым лицом и надписью «Уильям Блейк, английский поэт и художник, H57-1827, ПОЧТА СССР 1958, 40 копеек».
Это всё, что я знал о Блейке, пока ещё через десять лет, разглядывая на книжном прилавке советскую книжку с английским названием In the realm of beauty (В мире прекрасногори почему-то выпущенную на английском языке, я вдруг не наткнулся на четверостишие:
То see a World in a Grain of Sand
And a Heaven in a Wild Flower
Hold Infinity in the palm of your hand
And Eternity in an hour
Это заставило меня совершить покупку и засесть за перевод. Очень скоро у меня получилось следующее:
В песчинке Мир найти сумей,
Вселенную — в цветах полей,
Зажать в ладони Бесконечность,
И в миг один увидеть Вечность.
Хотя мне и не удалось передать все тонкости ритма и рифмовки блейковского стихотворения, но смысл его здесь был, как на ладони, и смысл этот заключал в себе нечто бесконечное. У меня сразу возникло ощущение, что я нашёл то главное, что искал в искусстве, поэзии, музыке и в самой жизни. Тогда я стал переводить из этой книжки всё подряд — там были и Шекспир, и Байрон, и Шелли, и Кольридж, и Ките, и Эдгар Аллан По, и множество других замечательных поэтов, но Блейк притягивал меня больше всех других.
Этот случай положил начало увлечению, которое длится уже пятый десяток лет. Моей профессией стало сочинение музыки, а моя переводческая деятельность оказалась идущей параллельно и тесно с ней связанной. Я старался переводить так, чтобы стихи на их оригинальном языке, положенные на музыку, могли бы петься также и по-русски. За многие годы мною переведён практически весь Блейк (за исключением его незавершённой поэмы Вала, или 4 Зоа, над переводом которой я ещё работаю), а также многое из его среднего и позднего периода. На его стихи, а также на сюжеты его картин я написал около 40 сочинений, включая две оперы — Тириэль и Тэя, ораторию Песнь свободы и воображаемый балет Картины Блейка, Симфонию № 1 (Времена года) для большого оркестра и оркестровую сюиту Хранители пространства, фортепианный цикл Семь ангелов Уильяма Блейка и Блейк-Сонату (Соната №6), электроакустическую композицию Невинность Опыта и целый ряд вокальных циклов с ансамблевым, квартетным, фортепианным или органным сопровождением, в числе которых Времена года, Пугающая симметрия, Песни любви и безумия, Пословицы ада и др.
Dmitri N. Smirnov 7 Angels of Blake 1. Prelude
Обработка видео...
Dmitri N. Smirnov: 7 Angels of William Blake op.50 (1988) 1. Prelude. Played by Simon Mulligan (piano) at Goldsmiths College of Music 10th Jan 2002
Меня чрезвычайно порадовало, когда моя жена, композитор Елена Фирсова, выбрала в качестве текста для своего развёрнутого сочинения Прорицание (Augury, op. 38) для хора и оркестра, заказанного ей английским фестивалем ПРОМС, мой перевод того самого стихотворения, с которого началось моё знакомство с Блейком. Я спросил, не логичней было бы воспользоваться для этого оригинальным блейковским текстом, вместо того чтобы заставлять англичан петь по-русски. Но она ответила, что перевод ей больше подходит, так как он оканчивается словом Вечность — к которому, как к кульминации, ведёт всё развитие её музыки, а слово hour в конце блейковского оригинала для этой цели ей не подходит. Летом 1992 года мы окозались свидетелями триумфального исполнения музыки Лены на текст моего перевода из Блейка в величественном лондонском Альберт-холле оркестром и хором Би-Би-Си под управлением Сэра Эндрю Дейвиса.
Любовь к творчеству Блейка многое для меня открыла и невероятно расширила мой кругозор, принесла множество замечательных друзей и даже спровоцировала на самый, казалось бы, невероятный и отчаянный поступок — переселение в языковую среду, страну и город Уильяма Блёйка, где он прожил всю жизнь, и где теперь, двести лет спустя, можно пройтись по тем самым улицам, по которым он ходил, завернуть в галерею Тэйт-Британия, чтобы полюбоваться его картинами, или в Британскую библиотеку, чтобы вчитаться в его манускрипты или полистать книги, отпечатанные им собственноручно.
Приехав с женой и двумя маленькими детьми в незнакомую страну, и не имея ни крыши над головой, ни достаточной суммы денег, чтобы нормально жить, мы поначалу как-то растерялись. Но произошло нечто удивительное, когда известная английская поэтесса поэт и исследовательница Блейка Кэтлин Рейн, прослышав о моём странномувяечении, пригласила меня и всё моё семейство на чашку чаю. После бурного трёхчасового разговора о Блейке она сказала: «Я знаю, как вам помочь. У меня есть знакомый в Дартингтоне, художник Джон Лейн, — такой же сумасшедший в отношении Блейка, как вы да я. Я напишу ему, и он что-нибудь для вас придумает».
Когда вскоре мы получили приглашение пожить в бесплатно предоставленном нам на целый год просторном двухэтажном доме в Дартингтоне, друзья нам говорили: «Это вам улыбка Уильяма Блейка!» Дартингтон оказался неким подобием райского сада, в центре которого находилась установленная Джоном Лейном массивная каменная плита, и на ней было высечено:
To see a World in a Grain of Sand
And a Heaven in a Wild Flower
Hold Infinity in the palm of your hand
And Eternity in an hour
Dmitri N. Smirnov 7 Angels of Blake 2. Lucifer
Обработка видео...
Dmitri N. Smirnov: 7 Angels of William Blake op.50 (1988) 2. Lucifer, the Morning Star. Played by Simon Mulligan (piano) at Goldsmiths College of Music 10th Jan 2002
ПЕСНИ ОПЫТА
Погружённый в создание грандиозной мифологии, с помощью которой он стремился выразить свое вселенское видение мира, Блейк с увлечением разрабатывал масштабные эпические формы поэзии, и его достижения в этой области уникальны. Как опытный симфонист в поэзии, он создавал свои гигантские полотна одно за другим, и каждое последующее было глубже и значительней предыдущего. В этом отношении его, прошедшего огромную дистанцию от небольшого драматического наброска Тириэлъ к исполинской поэме Иерусалим, можно сравнить с музыкальными симфонистами Бетховеном, Шубертом, Брукнером или Малером, уверенно шагающими к наивысшим своим достижениям — Девятым (или Десятым) симфониям. Существует, однако, предвзятое представление, что поэмы Блейка бесформенны. Об этом писал, например, Т. С. Элиот:
У Блейка не было того средиземноморского дара формы, который дает возможность заимствовать, — так Данте заимствовал свою теорию души; Блейк же должен был сам создавать философию, как и поэзию. За подобную бесформенность критикуют и его рисунки. Этот недостаток наиболее очевиден, конечно, в длинных поэмах — или, скорее, в таких, где структура важна. Невозможно создать большую поэму, не представив в ней более обобщённую точку зрения или не показав различные точки зрения разных персонажей. Но слабость этих длинных поэм, конечно, не в том, что они слишком визионерские, слишком далёкие от этого мира. Она в том, что Блейк не видел этого недостатка, будучи слишком поглощён идеями.
Наверное, всё же проблема не столько в форме, которая на самом деле у Блейка всегда достаточно чётко выстроена, сколько в самой сложности, насыщенности и непривычности его идеи и образов, через густую чащу которых невероятно трудно продираться без поводырей — филологов-блейковедов. Другое дело форма миниатюры — тут всё, как на ладони, просто и ясно: одна идея, один или два ярких образа, всего несколько строк, и произведение постигается сразу же, без проблем, в считанные секунды, оставляя у читателя сильное и глубокое впечатление. Мастера-симфонисты далеко не всегда бывали также и мастерами из перечисленных выше композиторов Брукнер или Малер ими не были. Но Блейк сумел совместить в себе трудносовместимое, и в сознании большинства своих благодарных читателей Блейк остаётся в первую очередь непревзойдённым мастером оригинальной поэтической миниатюры. Эти короткие его шедевры разбросаны повсюду: в его первой книге Поэтические наброски, в черновых тетрадях и записных книжках, на полях прочитанных книг, рисунков и гравюр, в составе его развёрнутых поэм, но самые прекрасные и совершенные из них входят в лучшую из его книг Песни Невинности и Опыта, показывающие два Противоположных Состояния Человеческой Души.
Dmitri N. Smirnov: Blake Intermezzo for strings
Обработка видео...
Blake Intermezzo for strings (2 violins, 2 violas, 2 cellos & double bass) op190, 2017. Full score and parts. Duration 4 minutes. The Stting Septet is dedicated to 260th William Blake's Anniversary.
Первая часть книги, Песни Невинности, была готова в 1789 — уже четыре года назад. Вторая же часть, Песни Опыта, как мы узнаём из обращения К Публике, была практически завершена к октябрю 1793 года и выставлена на продажу за 5 шиллингов - столько же, во сколько оценивалась и первая часть этого собрания. Каждая из этих двух частей состояла из 25 иллюминированных гравюр, и за 10 шиллингов можно было приобрести полное собрание этих песен. На титульном листе Песен опыта стоит «1794» — официальная дата окончания книги, но интересно, что в самых ранних копиях отсутствуют четыре песни: Больная Роза, Сад Любви, Маленький бродяжка и Дитя-Горе — значит, они были написаны и включены в книгу позднее. Позднейшее добавление к собранию, стихотворение К Фирце, самое сложное по своему содержанию и образам, было сделано в 1803 году, однако Блейк сумел добавить его почти во все более ранние копии, датированные, начиная от 1794 года и позже.
Поскольку это песни, Показывающие два Противоположных Состояния Человеческой Души, они часто составляют друг с другом контрастные параллели: Дитя-Радостъ и Дитя-Гope, Агнец и Тигр, или совпадают по названиям: Святой Четверг, Песня Няни, Трубочист, Потерянный мальчик (или Заблудший мальчик). В черновой Тетради имеется великолепная контрастная версия Колыбельной, но Блейк почему-то ею здесь не воспользовался, зато в книгу вошла контрастная одноименная версия Божественного Образа, которую, правда, он включил лишь в единственную копию. Мир опыта — это изнанка мира невинности, где вместо спокойствия — страх, вместо улыбки — печаль, вместо радости — скорбь, вместо смеха — истошный крик. Певцы опыта знают, что рядом с ними нет доброго пастыря, всегда готового прийти на помощь, они не чувствуют себя в безопасности, понимая, что отовсюду «им грозят мощные силы, которые они не в состоянии сдержать или умиротворить».
Dmitri N. Smirnov BLAKE-SONATA 1st Movement
Обработка видео...
Dmitri N. Smirnov BLAKE-SONATA op 157 (2008) Dedicated to my daughter Alissa Firsova. Played by Alissa Firsova
Такая концепция заставила Блейка сделать некоторые структурные перестановки в сборнике. Он перенёс из первой части во вторую четыре песни, которые по характеру и содержанию более подходили к Песням Опыта; это — Потерянная Девочка, Найденная Девочка, Школьник и Голос Древнего Барда. Но из-за того, что Потерянная Девочка была напечатана на обороте песни Сон, Блейку пришлось в нескольких первых экземплярах перенести и это стихотворение в Песни Опыта.
Блейк печатал Песни Опыта отдельно только для тех покупателей, у которых уже имелись Песни Невинности, и владелец обеих книг мог сам объединить их под единым переплётом. Остальные экземпляры, напечатанные после 1794 года, включали обе части. Ныне известно о 45 копиях книги, из них только 29 напечатаны самим Блейком, а другие 16 были оттиснуты с блейковских пластин посмертно в 1832 году. Объявив поначалу цену в 10 шиллингов, Блейк в 1818 продавал книгу уже за £5.5.0 (5 фунтов и 5 шиллингов), а в 1827 году поднял цену до £6.6.0. В начале XX века на аукционах Сотбис и Кристис каждая из этих самодельных книжечек Блейка стоила более 700 фунтов, а к середине столетия каждый такой экземпляр уже стоил тысячи. Приведём такой пример: копия F, одна из самых ранних, составленная из обеих частей и принадлежавшая Другу Блейка Джорджу Камберленду, была в 1929 году продана на аукционе Сотбис за £1900 (англ, фунтов) и в 1947 была куплена американским миллионером и ценителем искусств Полом Меллоном за $13200 (амер. долларов), принесшим её в дар Йельскому центру британского искусства в Нью-Хейвене, США, в 1978 году. Этот дар был всего лишь крошечной частью всех подобных пожертвований филантропа Меллона. Где-то около десяти копий из 45 до сих пор находятся в частных коллекциях, и доступ к ним весьма ограничен. Остальные копии хранятся в крупнейших библиотеках и музеях мира как бесценные сокровища мировой культуры, и доступ открыт для самой широкой публики.
Уильям Блейк. Рисунок Филиппа Фирсова, подарок отцу — Дмитрию Смирнову, 2001 год
публикацию подготовила Мирослава Тырина