• пространство для разговора о новой музыке и культурном процессе вокруг неё
Другая Снегурочка
текст Ангелины Дудиковой
На фестивале «Золотая маска» продолжаются показы оперы «Снегурочка» Александра Маноцкова. Из Петеркирхе Петербурга спектакль переехал на московский «Винзавод»
Фото Натальи Кореновской
«Снегурочка» в постановке Елены Павловой — это действо, наполненное символами и изобилующее ритуальными обрядами. Основой спектакля стала всем известная пьеса Александра Островского, а отправной точкой к его созданию – партитура Маноцкова. По словам режиссера, выбор в пользу этого произведения композитора был сделан просто: «понравилась музыка».
Пространство для московских показов оказалось очень удачным: подвальное помещение бывшего завода, а сейчас – центра современного искусства, с кирпичными стенами и сырым холодным воздухом, с самого начала пробуждало не самые приятные ощущения. Чувства неуютности, напряженности и подавленности оставались на протяжении всего спектакля и не покидали долгое время после. Границы между актерами и зрителями стирались, а драматичный сюжет в этой холодной полуподвальной комнате воспринимался острее, чем это могло бы быть в классическом зале с мягким светом и уютными креслами.
Во всех источниках и произведениях, да и в этой опере тоже, Снегурочка — воплощение инаковости. Она не такая как все уже с момента рождения: по-другому живет, думает и чувствует. Принять нормы берендеев у нее не получается, а значит — ей придется умереть. Спектакль так актуален именно потому, что в нем появляется современная проблема: как воспринимать другого.
В партитуре Маноцкова главным отличием Снегурочки от остальных персонажей становится голос: ей принадлежит единственная вокальная партия (в опере ее исполняла Олеся Иванова). Берендеи ненавидят девушку именно за этот чудесный дар. Они не только не могут разговаривать, но и вообще издавать какие-либо членораздельные звуки, может быть, поэтому одним из символов в их многочисленных обрядах стала рыба. Их язык — это язык музыкальных инструментов, причем весьма своеобразных. Счеты, пакет, велосипедное колесо, пластиковая бутылка, гармошка, скрипка и дудочка — способ их общения и альтернатива классическому оркестру. Интересно, что некоторым персонажам достались инструменты, способные звучать, а не только шуметь. Однако было ясно, что играть на них герои оперы не умели. Извлекаемые из инструментов звуки дополняли шуршание и скрежет остальных «оркестрантов».
«Снегурочка» — это звучащий спектакль. Звон топора, брошенного на бетонный пол, металлический скрежет, получавшийся от биения рогами о железный поручень, звук разлетающегося льда — все вплеталось в музыкальную ткань.
В опере много символов и ритуалов, и не все из них понятны и легко поддаются расшифровке. Например, костюмы: Снегурочка была одета в белое платье (цвет чистоты), которое покрывалось пятнами к концу спектакля, а в нарядах берендеев преобладали земляные тона — бордовый, зелёный и серый. Лед, который разлетался на осколки и таял, отражал, вероятнее всего, состояние Снегурочки и ее трагическую судьбу, предопределенную еще в начале. Рыба — непременный элемент обрядов — в спектакле воспринималась как символ безмолвия, плодородия, чувственной любви. Она была атрибутом берендеев, она отражала языческие традиции и в то же время ассоциировалась с христианской трактовкой этого символа (изображением Иисуса Христа). В конце спектакля Снегурочка раскинула руки, словно на кресте, что дало этой истории новый подтекст. В образе главной героини отражались не только инаковость, но и жертвенность.
Берендеи агрессивные, живут инстинктивно. Но живут все вместе, а Снегурочка – одна. Даже Матери-Весны, как в пьесе Островского, здесь нет. Эта таинственная история во многом иносказательна. Архаичность и современность здесь тесно переплетаются, а фантастические герои ничем не отличаются от обычных людей. Счастливый конец, как и следовало ожидать, не наступил. Берендеи принесли Снегурочку в жертву, но во имя чего? Они обрели голос, но не обрели душу. Они уничтожили старый мир, но смогут ли они построить новый и каким он будет? Получилась не сказка, а самая что ни на есть реальная жизнь.

Читать другие тексты выпуска:

Вы слышите? Послушайте! 
Вы слышите? Послушайте! 
Текст Анастасии Кожевниковой 
О визите Тани Муро в Нижний Новгород 
«Непонимание – ключ к пониманию» 
«Непонимание – ключ к пониманию» 
Текст Наили Насибулиной 
О мюзикле-штрихе Дмитрия Курляндского «Парасомнии»  
Швейцарская проекция 
Швейцарская проекция 
Текст Дениса Добровольского
О концерте ансамбля «Студия новой музыки»
Эффект присутствия 
Эффект присутствия 
Текст Алины Моисеевой 
О социально-документальном спектакле «Abuse Opera»