14/02/2019
Автор Николай Хруст
«"Влюблённый дьявол" выглядит так, как будто это традиционная опера»
Композитор Николай Хруст — об опере Александра Вустина, «гениальной додекафонии» и исполнении партии ветра (live-электроника)
Премьера оперы «Влюблённый дьявол» под управлением Владимира Юровского и в постановке Александра Тителя пройдёт 15 и 17 февраля в МАМТе им. К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко
Невиданное событие состоится 15 и 17 февраля в Музыкальном театре им. К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко: впервые за несколько десятков лет мы увидим и услышим премьеру — оперу Александра Вустина «Влюблённый дьявол» по одноимённой повести Жака Казота. Музыкальное руководство Владимира Юровского, постановка — Александра Тителя, автор либретто — Владимир Хачатуров. Мне посчастливилось поучаствовать в этом историческом событии в довольно непривычной роли — в качестве «электронного» артиста оркестра.
Александр Вустин занимает особое место среди современных российских композиторов. Будучи несомненным новатором, известным композитором, видным членом возрождённой Ассоциации современной музыки (АСМ-2), Вустин как будто бы оставался в тени коллег — вероятно, от того, что композитор никогда не заявлял себя как радикального революционера и вообще, в виду свойственной ему скромности, воздерживался от громких заявлений.
Сочинения Александра Кузьмича Вустина я услышал ещё в далёком 1998 году, обучаясь на первом курсе Гнесинского училища. Произошло это благодаря Клубу Сергея Беринского (он проходил в Шуваловской гостиной), где в камерной обстановке исполнялись и обсуждались произведения современных композиторов. Музыка XX века нам тогда была в новинку, и мы ещё с опаской относились к некоторым её особенностям. Однако, когда мой коллега по курсу усомнился в том, что додекафония может звучать не «техноидно», я привёл в пример сочинение Вустина как образец «естественной», льющейся и даже мелодичной серийной музыки. «Ну, тогда это гениальная додекафония!» — воскликнул мой vis-à-vis. И действительно, додекафония стала для Александра Вустина целой «философией», как сейчас модно говорить: «Серия — это язык, а не техника», — вот уже много лет подчёркивает автор. Серийная организация придаёт музыке Вустина особенную гибкость, или, вернее сказать, это Александр Кузьмич придаёт серийному языку особенную гибкость своим мастерством.
Можно только аплодировать художественному чутью Владимира Юровского, который инициировал приглашение Госоркестром Александра Вустина в качестве композитора в резиденции. Заодно так был создан прецедент этой новой для Москвы формы сотрудничества композиторов и музыкальных коллективов (её непривычность для нашей музыкальной среды хорошо иллюстрирует один казус: недавно у меня возникли проблемы с размещением биографии на сайте одной серьёзной организации, так как редактор утверждал, что резидентами могут называться шпионы, но никак не композиторы).
Удивительно, что «Влюблённый дьявол» выглядит так, как будто это традиционная опера. В ней есть весь положенный опере «джентльменский набор» средств. Присутствуют «необходимые» острые повороты сюжета: фантастика, убийство, дуэль, сельская сцена, соблазнение, любовь, страсть и ревность. Наличествуют все традиционные оперные амплуа: партия отважного и безрассудного героя-любовника, конечно, поручена тенору (Антон Росицкий); главная героиня, дьявол в обличье соблазнительницы Бьондетты — колоратурное сопрано (Дарья Терехова). Слуга Карло — комический бас (Максим Осокин) — отсчитывает деньги почти как Фигаро у Моцарта отсчитывает метры; хотя его образ, скорее, напоминает моцартовского Лепорелло. Присутствуют и зловещие персонажи — баритон Соберано (Роман Улыбин) и бас Бернадильо (Феликс Кудрявцев). У Казота Бернадильо оказывается косвенным соучастником убийства Бьондетты, но в опере эта линия почти не проявлена. Находится место и другим типичным для оперы персонажам: ревнивице Олимпии (контральто, Наталья Зимина), матери главного героя Донье Менсие (также контральто, Александра Дурсенева), его другу Дону Хуану (тенор, Дмитрий Никаноров), сестре кормилицы Берте (меццо-сопрано, Наталья Владимирская). Дьявола в образе верблюда исполняют попеременно Леонид Зимненко и Михаил Головушкин.
Вокальные партии — сложные, «извилистые», воспринявшие в себя поэтику и технику опер Берга, тем не менее, восходят к традициям классической речитативной декламации: тенор поёт «по-теноровому», сопрано — «по-сопрановому», несмотря на все трудности. Рассказывая об опере Д. И. Шульгину, Вустин упоминает в качестве «референсов» то «Бориса Годунова», то «Демона» Рубинштейна, то «Фауста» А. Шнитке[1].
Несмотря на сложный серийный язык, Александр Вустин вполне может позволить себе удариться в ярко выраженные жанровые аллюзии. В опере встречаются такие жанры, как вальс, баркарола, танго, аллюзия на менуэт и другие. Дуэт мнимых цыганок в сцене гадания, несмотря на обозначенное автором квазишпрехштимме, напоминает революционную песню. Финал оперы — гигантское болеро. Для постановки испанских танцев даже пригласили из Испании танцора фламенко Рикардо Кастро. Хотя, казалось бы, какая может быть «испанщина» в опере XXI века, написанной сложным современным языком!
На месте наших оперных театров я бы с руками и ногами отрывал Вустина и заказывал бы ему новые оперы. Так как без сомнения новый, оригинальный музыкальный язык Вустина прикрывается здесь традиционной оперной «инфраструктурой».
Эту «нишу» в России, пожалуй, в той или иной степени делят с Вустиным только Алексей Сюмак и Александр Маноцков. Большинство остальных композиторов либо кажутся руководству музтеатров слишком радикальными, либо кажутся лично мне весьма вторичными.
В опере используется особенный оркестр, чем-то напоминающий состав «Сказки о солдате» И. Стравинского и джаз-банду. По словам Вустина, на него также повлияли ударные сочинения Ксенакиса. Из струнных используются только скрипка и контрабас. Среди духовых присутствуют два саксофона. С другой стороны — увеличенный состав клавишных: кроме традиционных фортепиано и челесты это клавесин и два синтезатора, один из которых заменяет электроорган, а другой играет различными тембрами, оставляющими лёгкое эстрадное ощущение, которое, впрочем, никогда не сваливается в пошлость и «намеренную» поп-музыку. Замыкают оркестр многочисленные ударные. По сути «оркестр» представляет собой двойной ансамбль солистов: ансамбль «обычных» инструментов и «теневой» ансамбль ударных.
Своеобразным расширением группы ударных довелось стать и мне: на мою долю выпала партия ветра (ранее мне уже приходилось играть на этом «инструменте» в кантате Александра Вустина «Ветер»), сирены, грома и гром-машины. По причине гибкости авторской музыки я столкнулся с интересными проблемами звукового программирования. Композитор подробно указывает ритм изменения высоты и динамики, что сделало невозможным использование исключительно предзаписанных звуков. Например, чтобы сохранить одновременно естественность и управляемость в тембре сирены, мне пришлось пойти на ухищрения: только в самом начале звучания используется сэмпл сирены, затем запускается гранулярный синтез из этого же звука, позволяющий произвольно менять звуковысотность (много времени ушло на то, чтобы сделать переход между одним и вторым естественным).
Уверен, что появление «Влюблённого дьявола» на сцене Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко станет серьёзным событием музыкальной сцены Москвы. А нам дай Бог справиться с этой замечательной музыкой!
[1]Шульгин Д. И. Музыкальные истины Александра Вустина. Монографические беседы. М., 2008. С. 153—155.